2. «Теология презрения» Августина Блаженного и параллельные ей концепции в восточном христианстве [ «потеря избранности» и изгнание — как наказание за неприятие Иисуса; притеснение, но не уничтожение; «призывать» евреев креститься, но не «заставлять» их]
Именно в это время Августин Блаженный (354–430 гг.), один из главнейших отцов христианской церкви, сформулировал концепцию (ставшую затем нормой отношения христиан к евреям более чем на тысячу лет), называемую «теологией презрения». Суть ее заключается в том, что евреи, действительно, были в древности избранным народом — но только, как считал Августин, до тех пор, пока не пришел Иисус. Когда же пришел Иисус, то евреи, не приняв его проповеди, потеряли свою избранность, и за это «отпадение от Бога» они были изгнаны из своей страны. Это изгнание, конечно же, имеет духовную, а не материальную причину: евреи изгнаны по повелению Бога, римляне же осуществили это лишь чисто технически, выполняя Божественное предназначение.
(Отметим, что и сами евреи тоже считали, что разрушение Храма и изгнание из Страны Израиля — это Божественное решение. В этом взгляды христиан и евреев были аналогичны, — при том, что причины и суть этого Божественного решения евреи, конечно, объясняли совершенно по — другому.)
Итак, согласно «теологии презрения» Августина, евреи за свое неприятие Иисуса потеряли избранность и были рассеяны — однако некоторый особый духовный потенциал у евреев все же остается, и поэтому завершающей фазой мирового исторического (мессианского) процесса должно было стать принятие евреями христианства, после чего они смогут вернуться в свою Страну, что явится весьма важной частью подготовки мира ко «Второму пришествию Мессии». А поскольку роль евреев в истории столь амбивалентна, то и отношение к ним тоже амбивалентно: с одной стороны, их можно и нужно презирать, унижать и т. п., — но, с другой стороны, ни в коем случае нельзя их уничтожать или насильно (под страхом смерти) заставлять принимать христианство: потому как «если их уничтожить, то как же в конце времен реализуется Божественное предсказание, о том, что они тогда примут христианство?» Итого, евреев было можно и нужно держать на низшей ступеньке социальной лестницы христианского общества, но не вне него.
Аналогичные взгляды на мировую миссию еврейского народа сложились и в восточной патристике, хотя — ввиду различия характеров восточного и западного христианства — они не приняли там вида законченной теологически — социальной доктрины. Например, Иоанн Златоуст, утверждая невозможность восстановления еврейского Иерусалима, пишет:
«Когда бы после взятия (Иерусалима) прошло каких‑нибудь десять или двадцать, или тридцать, или пятьдесят лет; то и тогда не следовало бы упорствовать… Но вот, не пятьдесят, но сто, дважды и трижды столько, и даже гораздо более лет прошло после разрушения (Иерусалима), а досёле не видно ни следа, ни тени ожидаемой вами перемены… (Иерусалимский) храм никогда не восстановится… обращусь к пророкам, которым иудеи, по — видимому, особенно верят, и на них докажу, что иудеи никогда не получат ни храма, ни города. Для меня, собственно, и не было никакой нужды доказывать, что (храм) не восстановится, и не мое, а их было бы дело доказать противное, т. е. что будет восстановлен. У меня в самом времени имеется доказательство, которое свидетельствует и стоит за меня… то, например, что город пал, и то, что он не восстановлен чрез столько времени; а все то, что они говорят, заключается в пустых словах. Им следовало бы доказать, что город снова будет восстановлен… Так надлежало бы сделать теперь и иудеям, представить нам пророка, который бы говорил, что город их непременно будет восстановлен; потому что, если бы настоящему их пленению надлежало окончиться, пророки непременно предсказали бы об этом…» (Против иудеев, Слово 5–е, п.4)
Христиане, не просто презирали евреев, а и уничтожали физически, устраивали еврейские погромы. И с тех пор действительно в христианской теологии мало что изменилось. Христианство перестало быть учением, а превратилось в "музей". Но времена изменились. И как в свое время эти изменения времени не приняли иудеи, так сегодня не принимают пастыри христианства.
Значит ли это, что христиане должны смотреть в рот иудеям и соглашаться с ними во всем? Нет, конечно. Этот процесс интеграции должен быть взаимным. Но иудаизм был и остается корнем и ветвью для христианства, а не наоборот.
